в начало п. 4.3
4.3. Западно-адыгские Черкасские на российской службе
(окончание)
С февраля 1624 г. князь Василий Петрович был назначен псковским воеводой.
Здесь ему приходилось решать многие важные вопросы, связанные с русско-шведскими
взаимоотношениями [220]. Оттуда в 1624 г. он был направлен воеводой опять
в Вязьму, где пробыл до конца 1627 г. [221]. С сентября 1629-го по июль 1632
г. Василий Петрович числится по разрядам воеводой в Двинской области, а
также в Архангельске [222]. 6 августа 1635 г. Василий Петрович Ахамашуков-Черкасский
был пожалован вторым думным чином, существующим в Русском государстве:
из стольников он стал окольничим и вошел в состав Боярской Думы [223].
Положение В. П. Ахамашукова-Черкасского еще более упрочилось в среде
русской феодальной верхушки. По данным, которые содержатся в публикации
Я. Е. Водарского, состояние князя Василия Петровича росло по мере продвижения
по службе. Если в 1638 г. он имел 44 двора, то в 1647 г. их было уже 181
[224]. С этого времени Василий Ахамашуков входит в число особо близких к
царю лиц. Дворцовые разряды сообщают, например, что 2 июня 1636 г. и 1
марта 1638 г. князь и окольничий Василий Петрович «был за столом у государя
на именинах царевича Ивана Михайловича» и «царицы и великой княгини Евдокии
Лукьяновны» [225]. Конечно, такая близость была не по душе представителям
отдельных боярских фамилий. В 1641 г. Иван Клепиков-Бутурлин «был челом
государю на окольничего на князя Василия Ахамашукова-Черкасского, что ему
меньше его быть невместно» [226].
В 1642–1643 гг. князь Василий Петрович – окольничий и воевода в Пскове
и принимает здесь датского королевича Вальдемара [227]. В августе 1644 г.
присутствует на приеме государем «бухарских послов» и черкесских князей» [228].
На свадьбе царя Алексея Михайловича разряды называют В. П. Ахамашукова-Черкасского
в числе лиц, которые «у государя были в чинах» [229]. В феврале 1649 г. он
участвует в приеме иерусалимского и палестинского патриарха Наисия [230].
Последняя запись о Василии Петровиче относится к 1651 г., когда он вел
переговоры с литовскими послами [231]. С кончиной князя Василия Петровича
(1652) угасла ветвь князей Ахамашуковых-Черкасских [232]. В указанной выше
родословной говорится: «Василий Петрович Ахамашуков-Черкасский был при
царе Михаиле Федоровиче всеа России околничим и умре бездетен...» [233].
* * *
Жанеевский князь Чугук, или Ацымгук, выехавший на русскую службу в июне
1557 г., приходился родным братом Сибоку Кансаукову и дядей Кудадеку, то
есть Александру Черкасскому. Приняв крещение, князь Чугук получил имя Иван
[234]. В основе фамилии княжеского рода Егуповых лежит русская транскрипция
(Егуп, Ягуп) адыгского имени Якъуб. О деятельности Ивана Егуповича Черкасского
сохранилось мало сведений. Известно, что начав службу, он получил поместье
во Ржеве [235]. Это было село Холмец в волости Старый Туд, которое включало
681 четверть пашни [236]. Помимо него, он владел поместьем и в шелонской
пятине – «44 выти в двух погостах», то есть около 500 четвертой пашни [237].
Боярский список 1588–1589 гг. называет Ивана Егупова-Черкасского в числе
лиц, которые должны прибыть в войско для участия в походе на Новгород [238].
Последний раз он упоминается в разрядах в 1598 г.
Князь Никита Егупов-Черкасский в чине стряпчего числился со своими
людьми в составе русского войска, посланного против самозванца в 1604 г. [239]
Упоминается он и в боярском списке 1606–1607 гг. [240]. В период коронования
царя Михаила Федоровича (1613) князь Никита Иванович был пожалован чином
стольника [241]. Спустя четыре года он стольник и воевода в Ливнах [242]. Записи
в разрядах за 1619–1629 гг. говорят о службе Никиты Ивановича «стольником
у государя» [243]. В то же время, в 1626 г. он был направлен воеводою в Переяславль-Рязанский [244]. По царскому указу в марте 1630 г. князь Никита Иванович находился
на «государевой службе в Украинном разряде» [245]. До октября 1630 г., возглавляя
передовой полк, он находился в Дедиловском уезде. [246]. Из-за этого назначения
на князя Никиту Ивановича Егупова-Черкасского «били челом государю воеводы
о местах: Федор да Григорий Пушкины да князь Иван Лобанов» [247]. Местнический
спор решился в пользу Егупова-Черкасского.
Сохранился интересный документ – «Список з грамоты слово в слово»,
который дан был царем Михайлом Федоровичем воеводам князю Никите Ивановичу
Егупову-Черкасскому и Ливонтию Агафоновичу Извольскому в период их службы
в передовом полку в Дедилове 248. В 1631 г. князь Никита Иванович присутствует
на приеме шведского посла Антона Монира 249. В 1632–1634 гг. он направлен
воеводою в Томск [250]. Существует отрывок «Томского статейного списка стольника
и воеводы князя Никиты Егуповича Черкасского с товарищи», где говорится
о донесении к нему от Якова Тухачевского «с дороги с Кеиреки» [251]. Сведения
разрядных дел полностью подтверждают характеристику князя Никиты Ивановича,
которая содержится в родословной: «Князь Никита при государе царе и великом
князе Михайле Федоровиче всеа России был в стольниках, и во 138 г. был
на Дедилове полковым воеводою да в 141 г. был в Сибири в Томском городе
воеводою, и тому свидетельствуют наказы и грамоты» [252].
Сын Никиты Ивановича – Михаил, по свидетельству родословной, «при самодержце
был в стольниках» [253]. Сохранилось несколько грамот конца 40-х – начала
50-х гг. XVII в., составленных князем Михаилом Никитичем Егуповым-Черкасским
в бытность его костромским воеводой [254]. Документы позволяют характеризовать
князя Михаила Никитича как типичное должностное лицо феодального государства,
который пунктуально добивался своевременного поступления уездных налогов
в царскую казну.
О последующих потомках княжеского рода Егуповых-Черкасских имеется
сообщение лишь родословной росписи. «А у князя Михаила Никитича сын князь
Иван у великого государя царя и великого князя Иоанна Алексеевича всеа
великия и малыя и белыя России самодерж-ца в комнате, а у князя Ивана дети:
князь Алексей, князь Иван, князь Василий, князь Михайло, князь Федор, князь
Петр и князь Алексей, и князь Иван, и князь Василий у благоверной государыни
царицы и великой княгини Прасковьи Федоровны в стольниках» [255]. Разрядные
материалы не содержат сведений об указанных лицах [256]. Судя по родословному
справочнику В. П. Долгорукова, княжеский род Егуповых-Черкасских прекратил
существование в середине XVIII в.
* * *
Родоначальник княжеского рода Чюмаховых-Черкасских (русская транскрипция
адыгского имени Шумахуэ) Тахта-Мурза, выехав в Москву в 1557 г., принял
крещение под именем Андрея [257]. Он получил поместье в дубенской волости
Ржевского уезда – село Ванино с 450 четвертями пашни. По-видимому, у него
были еще и другие поместья [258]. Его имя встречается в разрядных делах под
1586 г.: «... по вестям посланы на Тулу в прибавку головы из Серпухова
князь Андрей Черкасский да Иван Гусь Милюков» [259]. Боярский список 1588–1589
гг. упоминает князя Андрея Чюмахова и его сына Петра в числе участников
предстоящего царского похода на Новгород [260]. Как видно из росписи русского
войска, посланного против самозванца в 1604 г., отец и сын, находясь со
своими людьми в передовом полку, принимали активное участие в боях с Лжедмитрием
I [261]. В 1605 г. князь Петр Андреевич в чине стольника направлен в Новгород-Северский
[262].
В период с 1606-го по 1607 г. князь Андрей Чюмахов являлся сторонником
Василия Ивановича Шуйского. В боярских списках этих лет напротив его имени стоит отметка о том,
что он «сказался болен» и не прибыл в войско [263]. Однако в разрядных делах
сохранилась запись о том, что «лета 7114-го г. государь царь и великий
князь Василий Иванович всеа Руси быть боярам и воеводам под Елцом... в
сторожевом полку князь Михайло да князь Андрей Чюмахов» [264]. Как свидетельствуют
источники, князь Андрей и его сын Петр находились в составе войска под
командованием царского брата И. И. Шуйского и участвовали в боях под Калугой
во время восстания Болотникова. В феврале-марте 1607 г. князь Андрей был
еще в сторожевом полку [265].
На данном этапе успех сопутствовал восставшим, которые предприняли
попытку освобождения Калуги из осады. С этой целью из Тулы двинулся крупный
отряд во главе с А. А. Телятевским. Навстречу им были посланы царские полки
под командованием князя Б. Татева [266]. В начале мая 1607 г. произошло крупное
сражение на реке Пчельне (юго-восточнее Калуги). Восставшие наголову разбили
царские войска. Разрядная запись гласит: «Того же году посланы были воеводы
на Пчелну против воровских людей, в передовом полку воевода князь Михайло
Петрович Борятинский и боярина князь Борис Татаева и князь Ондрея Черкасского
на Пчелне убили» [267]. Родословная же говорит о гибели в этом сражении не
Андрея, а его сына Петра [268]. Сведениями о других представителях княжеского
рода Чюмаховых-Черкасских автор не располагает.
Таким образом, представители рассмотренных нами западно-адыгских княжеских
родов при выезде на русскую службу получали дворянские чины, а не звание
служилых князей, как кабардинские Черкасские. Им были положены высшие поместные
оклады. Хотя они назначались на почетные должности, редко сразу становились
первыми воеводами, однако все имели воеводские чины. По приведенным местническим
делам видно, что «сословная честь» западно-адыгских Черкасских была достаточно
высокой в иерархической структуре феодального общества.